Человек научился ходить на двух ногах не сразу. На первых порах он ходил, вероятно, неуклюжей и неустойчивой походкой.

Как выглядел тогда человек, или, вернее, обезьяночеловек?

В живом виде обезьяночеловек не сохранился нигде. Но не сохранились ли где-нибудь в земле его кости?

Найти эти кости — значило бы окончательно доказать, что человек происходит от обезьяны. Ведь обезьяночеловек — это древнейший человек, это промежуточное звено той цепи, которая ведет от обезьяны к современному человеку. И это звено бесследно затерялось в толщах глин и песков, в пластах речных отложений.

Рыться в земле археологи умеют. Но прежде чем начать рыть землю, надо решить, где ее рыть, где искать это пропавшее звено. Земной шар не так-то просто обшарить. Найти в земле кости древнего человека, пожалуй, еще труднее, чем отыскать в песке пропавшую иголку.

В конце прошлого века ученый Геккель высказал предположение: не найдутся ли кости обезьяночеловека — или, на языке науки, питекантропа — в Южной Азии? И он даже точно указал на карте место, где могли сохраниться кости питекантропа: Зондские острова.

Мысль Геккеля многим показалась малообоснованной. Но она не пропала даром: нашелся один человек, который так в нее уверовал, что решил бросить все свои дела и отправился на Зондские острова искать предполагаемые кости предполагаемого питекантропа.

Это был доктор Евгений Дюбуа, который читал лекции по анатомии в Амстердамском университете.

Многие его сослуживцы, профессора университета, покачивая головами, решили, что человек с нормальными умственными способностями так никогда не поступил бы. Сами-то они были люди степенные, и единственное путешествие, которое они привыкли совершать, было ежедневное путешествие с зонтиком в руках по спокойным амстердамским улицам — из дому в университет и обратно.

Чтобы осуществить свою смелую затею, Дюбуа бросил университет, поступил на военную службу и в качестве военного врача отправился из Амстердама за тридевять земель — на остров Суматра.

Прибыв на Суматру, Дюбуа сразу же с рвением принялся за поиски. По его указаниям землекопы вскопали и перерыли целые горы земли. Прошел месяц, другой, третий, но кости питекантропа не попадались.

Когда человек ищет то, что он потерял, он знает по крайней мере, что потерянная вещь где-то есть и что она при усердных поисках должна найтись. У Дюбуа дело обстояло хуже: ведь он только предполагал, но не мог утверждать с уверенностью, что кости питекантропа существуют. И все-таки он продолжал свои поиски с непоколебимым упорством. Прошел год, прошло два года, три года, а «пропавшее звено» так и не находилось.

Другой на месте Дюбуа давно отказался бы от бесплодных поисков. Должно быть, и Дюбуа одолевали иногда сомнения. Но он был не такой человек, чтобы отказаться от задуманного дела.

Не найдя питекантропа на Суматре, он решил попытать счастья на другом острове Зондского архипелага — на Яве.

И здесь ему наконец посчастливилось.

Недалеко от деревни Триниль он нашел черепную крышку, обломок нижней челюсти, несколько зубов и бедренную кость питекантропа. Позже было найдено еще несколько обломков бедер.

Вглядываясь в лицо своему предку и стараясь дорисовать воображением недостающие черты, Дюбуа увидел перед собой низкий, убегающий назад лоб и толстые надбровные дуги, под которыми прятались глаза. Это лицо было больше похоже на обезьянью морду, чем на человеческое лицо. Но, исследовав черепную крышку, Дюбуа убедился в том, что питекантроп был умнее обезьяны: объем мозга у него был гораздо больше, чем у самых близких к человеку обезьян.

Черепная крышка, зубы и несколько обломков костей — это совсем немного. И все-таки, изучая их, Дюбуа удалось многое восстановить. Рассматривая бедро и еле заметные места прикрепления мускульных сухожилий, Дюбуа пришел к заключению, что питекантроп умел уже кое-как ходить на двух ногах.

И Дюбуа легко представил себе своего предка. Вот он бредет по лесной поляне, сгорбившись, согнув в коленях ноги и опустив длинные руки. Его глаза под нависшими бровями смотрят вниз: не найдется ли чего поесть.

Это уже не обезьяна, но еще и не настоящий человек. Дюбуа решил дать имя своему найденышу и окрестил его: «Питекантроп прямоходящий». Ведь по сравнению с обезьяной он, конечно, ходил прямо.

Казалось бы, цель была достигнута: питекантроп был найден. Но тут-то и начались для Дюбуа самые тяжелые дни и годы. Легче было прокопать толщи земли, чем пробить толщи человеческих предубеждений.

Открытие Дюбуа было встречено градом возражений со стороны всех тех, кто упорно не хотел признавать происхождение человека от обезьяны. Археологи в рясах и археологи в сюртуках принялись доказывать, что череп, найденный Дюбуа, принадлежит обезьяне гиббону, а бедро — современному человеку. Превратив таким образом обезьяночеловека в арифметическую сумму обезьяны и человека, противники Дюбуа на этом не успокоились. Они взяли под сомнение самую древность находки Дюбуа и стали доказывать, что найденные им кости пролежали в земле не сотни тысяч лет, а какие-нибудь годы. Одним словом, было сделано все, для того чтобы снова похоронить питекантропа, закопать его обратно в землю и предать забвению.

Дюбуа мужественно защищался. Его поддерживали все те, кто понимал важность его открытия для науки.

Отвечая противникам, Дюбуа заявил, что череп питекантропа не мог принадлежать гиббону: у гиббона нет лобных пазух, а у питекантропа они есть.

Годы шли, а питекантроп все еще оставался под сомнением.

И вдруг ученым удалось отыскать нового обезьяночеловека, очень похожего на питекантропа.

В начале двадцатого века один ученый, бродя по улицам Бейпина, зашел в аптеку — посмотреть на китайские лекарства.

Там на прилавке были разложены самые странные вещи: целебный корень женьшень, похожий на человеческую фигуру, кости и зубы животных, всевозможные амулеты.

Среди костей ученый нашел зуб, который нельзя было назвать звериным, но который в то же время заметно отличался от зубов теперешнего человека.

Ученый купил этот зуб и отправил его в один из европейских музеев. Там эту находку занесли в каталог под осторожным названием «Китайский зуб».

Прошло два с лишним десятка лет, и совершенно неожиданно поблизости от Бейпина, в пещере Чжоу-Коу-Тянь, удалось отыскать еще два таких зуба, а потом и их владельца, которого ученые назвали синантропом

Собственно, нашли его не целиком, а в виде собрания самых разнородных костей. Тут было полсотни зубов, три черепа, одиннадцать челюстей, кусок бедра, позвонок, ключица, запястье, кусок ступни.

Это не значит, конечно, что у обитателя пещеры были три головы и одна нога.

Дело объясняется проще. В пещере жил не один синантроп, а целая стая. За сотни тысяч лет многие кости где-то затерялись, быть может их растащили дикие звери. Но и тех костей, которые остались, достаточно для того, чтобы представить себе, как выглядели обитатели пещеры: ученому дай только палец, и он вытащит человека целиком.

Как же выглядел наш герой в ту отдаленную пору своей жизни?

Надо сказать, что он тогда совсем не отличался красотой.

Встретившись с ним, вы, вероятно, отшатнулись бы от него в ужасе — настолько этот человек с вытянутым вперед лицом и длинными косматыми руками был еще похож на обезьяну. Но, предположив на минуту, что это обезьяна, вы сразу же отказались бы от своего предположения разве у обезьяны бывает такая прямая человеческая походка, разве обезьянья морда может в такой степени походить на человеческое лицо?

И ваши сомнения окончательно рассеялись бы, если бы вы попробовали потихоньку пойти за синантропом до самой его пещеры.

Вот он бредет вдоль берега реки, неуклюже ковыляя на своих кривых ногах. Вдруг он садится на песок. Его внимание привлек большой камень. Он берет камень, осматривает его, бьет им о другой камень. Потом, поднявшись, отправляется дальше, унося с собой находку.

Следуя за ним, вы взбираетесь на высокий берег. Там, у входа в пещеру, собрались все ее обитатели. Они сгрудились в кучу. Бородатый, косматый старик каменным орудием вспарывает тушу антилопы. Рядом с ним женщины рвут мясо руками. Дети выпрашивают себе куски. И на всю эту сцену бросает отсвет огонь костра, который горит в глубине пещеры.

Тут уж всякие сомнения у вас исчезают: разве обезьяна могла бы развести костер и сделать каменное орудие?

Но читатель вправе спросить: откуда же известно, что синантроп умел изготовлять орудия и знал употребление огня?

На этот вопрос отвечает нам сама пещера Чжоу-Коу-Тянь. При раскопках в ней нашли не только кости, но и многое другое: толстый слой золы, смешанной с землей, и кучу грубых каменных орудий.

Орудий нашли больше двух тысяч, а толщина зольного слоя оказалась равной семи метрам.

Видно, синантропы жили в пещере очень долго и поддерживали огонь в течение многих лет.

По всей вероятности, они еще не добывали огонь, а собирали его, так же как они собирали съедобные коренья для еды и камень для орудий.

Огонь можно было найти где-нибудь на лесном пожарище. Подобрав тлеющую головешку, синантроп бережно уносил ее домой. И там, в пещере, защищенной от дождя и ветра, он хранил и берег огонь, как величайшую драгоценность.