Не только на запад, но и на восток прокладывали путь русские люди.

О восточной стране — Сибири — рассказывали в те времена небылицы.

Говорили, что за Большим Камнем — Уралом — живет девять народов. Там есть люди-чудовища, у которых рот на темени. Есть безголовые, с глазами на груди и ртом между плечами. Есть мохнатые, которые едят людей.

Старые знакомые! Сколько раз уже мы встречали этих уродов и на страницах «Истории» Геродота, и в повести об Александре Македонском, и во многих других книгах о неисследованных странах! Как они живучи, эти несуществующие существа! Когда их не оставят больше на Земле, они переселятся на Марс.

Сказка — упрямая вещь. Она упорно старается заполнить и пробелы в летописях, и белые пятна на географических картах.

Вот карта Московского царства, составленная в XVI веке одним иноземным путешественником.

Ее западная половина вся занята названиями городов, рек, озер. Тут не хватает места для крошечных церквей, домиков, башен, которые обозначают города и крепости.

Но на восточной половине карты этих значков не найдешь. И все же пустых мест нет и здесь. Белые пятна заполнены картинками и надписями. Эти картинки изображают не то, что есть, а то, чего нет. И каждая надпись, заключенная в затейливую рамку,— это маленькая сказочка.

Вот за Уралом Обь, а за Обью статуя женщины с ребенком на руках. Надпись гласит: «Золотая баба, ее почитают югорцы и обдорцы. Жрец вопрошает ее о том, что делать и куда перекочевывать. Идол (достойно удивления!) дает ответы, и события точно сбываются».

В степях Казахстана нарисованы всадники, верблюды, овцы. Надпись такая: «Скалы эти, напоминающие людей, верблюдов, коней и овец, были сборищем людей, пасущимся стадом и табуном. Вследствие некоего изумительного превращения они внезапно обратились в камни, ничем не изменив своей прежней формы. Это чудо совершилось около трехсот лет тому назад».

Картинки, сказки — и ни одной реки, ни одной горы, ни одного города к востоку от Оби.

Обь — восточная граница того мира, который знали в те времена европейцы.

Чтобы добраться до этой границы, нужно было много месяцев странствовать по темным лесам, нужно было долго плыть по сгуденым широким рекам.

По дороге — на Каме — путников подстерегали приволжские татары. Нередко бывало, что отправлялись в Сибирь сотни, а возвращались только десятки.

Зато самые смелые и удачливые привозили с собой богатую добычу: связки соболей и куниц, моржовые клыки, закамское серебро и узорочье. Эти узорные украшения из финифти, бисера, хрусталя выделывались искусными мастерами в Бухаре, в далеком «Юргенчском» царстве. Бухарские купцы везли их на Алтай и в Сибирь, чтобы выменять на меха, а от сибирских охотников они попадали в руки московских воевод, которые ходили в Сибирь собирать дань с остяков и вогулов...

Все дальше на восток продвигались русские.

Купцы Строгановы строили городки на Каме и ее притоках, заселяли эти городки «охочими людьми», варили соль, рубили лес, распахивали целинные земли. На службу к Строгановым шли казаки — вольные люди, ушедшие от бояр, от помещиков в лес и поле. Все тяжелее становилась в те времена жизнь крестьян. Им приходилось платить и подати царю, и оброк помещику.

Подати все росли: царю нужны были деньги на снаряжение войска, на содержание приказных — чиновников.

Служилым людям — дворянам царь давал за службу поместья. Бывало, помещик так разорял своих крестьян, что бросал поместье и получал взамен новое.

Государевы слуги — опричники выметали крамолу, опустошали вотчины непокорных бояр, а заодно доставалось и крестьянам.

Их поля вытаптывали кони, их дома уничтожал огонь.

Построение сильного государства не давалось даром: за него платил народ.

Крестьяне убегали из своих закопченных, курных изб, где и тараканам нечего было есть, в степи и леса, на Дон и Яик, на Волгу и Каму и становились вольными людьми.

Они добывали себе пропитание охотой, рыбной ловлей, разбоем. Они грабили татарские улусы и русские караваны.

Царские воеводы не давали спуску «воровским шайкам» казаков. Но случалось, что казаки приносили повинную и поступали на царскую службу — охранять от татар рубежи Русского государства. Казачьи дружины защищали от татар камские города и сами ходили за Урал, совершали набеги на татар и югру. Строгановы собирались уже строить города на Иртыше и Тоболе. Царь Иван Грозный именовал себя «повелителем всея Сибири».

Но Сибирь еще не была присоединена к России...

Вряд ли найдется у нас человек, который не слыхал бы о Ермаке Тимофеевиче. Сколько нужно было смелости и упорства, чтобы с горсточкой казаков двинуться на нескольких лодках — стругах — завоевывать Сибирь!

Когда поезд день за днем бежит по ровным степям Сибири, когда под мостами текут величавые сибирские реки, пассажир глядит в окно на эту ширь и вспоминает Ермака. Ему кажется загадкой, как могла кучка людей завоевать столько земли. Отряд Ермака был словно пылинка в океане степей. И пылинка покорила океан.

Притом дело ведь было не только в необъятном пространстве. Против казаков была суровая природа Сибири, ее снега по пояс, ее жестокие морозы и вьюги. Против казаков были многочисленные отряды татар. Русских не насчитывалось и тысячи, а татар надо было считать десятками тысяч. Правда, русские были вооружены новым — огнестрельным — оружием.

Татары говорили:

«Пришли воины с такими луками, что огонь из них пышет, а как толкнет, словно гром с неба. Стрел не видно, а ранит и насмерть бьет. И панцири и кольчуги наши навылет пробивает».

Дружина Ермака шла по рекам, отстреливаясь от наседавших на нее татар. Враг появлялся, когда его не ждали.

Ни днем ни ночью казаки не знали покоя. Родина была далеко. И каждый день она уходила все дальше.

Ермак собрал казачий круг и обратился с такой речью:

«Куда нам бежать? Уже осень. Реки начинают замерзать. Не положим на себя худой славы... Если мы воротимся, то срам нам будет и преступление слова своего. А если всемогущий бог нам поможет, то не оскудеет память наша в этих странах и слава наша вечна будет».

Казачий круг постановил: идти вперед.

Русские шли, беря один за другим татарские городки. Много тут пролилось крови и русских, и татар, и остяков, и вогулов.

И вот наконец казаки добрались до главной татарской твердыни. Татары укрепились на высоком берегу Иртыша. Здесь был сам хан Кучум со всем своим войском.

Русские переплыли Иртыш и бросились на татарские укрепления — засеки. Больше ста человек потеряли они в этом бою, а было их всего несколько сотен.

Но крепость была взята, хан Кучум бежал.

Казакам досталась немалая добыча: золото и серебро, драгоценные камни, тысячи соболей и куниц.

Ермак стал властителем Сибири. Но он помнил, что он всего лишь «государев слуга». Сразу же отправил он в Москву товарища своего Ивана Кольцо — бить челом государю Ивану Васильевичу новым сибирским царством.

«Слухами земля полнится», говорит поговорка. Еще Иван Кольцо не добрался до Москвы, а царю уже донесли, что «воровские шайки Ермака» хозяйничают в Сибири. Ворами и разбойниками называли бояре этих людей, которые променяли барщину на вольную, казачью жизнь. Царь отправил Строгановым грозную опальную грамоту. Но в это время прибыло посольство Ермака.

Царь милостиво принял послов, пожаловал их атаману шубу со своего плеча и послал к нему на помощь своих воевод.

А помощь была нужна.

Ермаку в Сибири приходилось нелегко. Татары то и дело нападали на его дружину.

В одной из стычек они перебили ночью отряд казаков, спавших на берегу Иртыша. Ермак остался один. Он пытался спастись вплавь, но тяжелые латы увлекли его на дно реки.

Ермак погиб. Но вслед за первыми отрядами уже шли другие. Они прорубали себе путь сквозь тайгу. Они плыли на лодках по неведомым рекам. Иногда реки уводили их в сторону — на север, к берегам Ледовитого океана.

Людям приходилось бороться и с снежными вьюгами зимой, и с духотой жаркого лета. На их пути были непролазные лесные дебри, болотистые тундры, плавучие льды.

Но ничто не могло остановить этого движения вперед — к Тихому и Ледовитому океанам. Недешево обошлось якутам, бурятам, эвенкам присоединение к Русскому государству. Их принялись притеснять и грабить и царские воеводы, и купцы, и промышленники. И все же этот тяжелый путь был путем вперед. Ведь сибирские народы на много веков отстали от русского. На Севере охотники еще не знали железа и делали из камня наконечники для стрел.

В общении с русскими народы Сибири быстрее пошли по пути исторического развития.

К населенному миру были присоединены огромные пустые пространства, где иной раз на протяжении сотен километров не видно было ни одного человеческого жилья. Это и в самом деле было огромное белое пятно — не только на карте, но и на земле.

И русские принялись заполнять это белое пятно: строить города, распахивать степи, прорубать дороги в тайге, перебрасывать мосты через реки...

В Москве приказные писцы переписывали «Книгу Большого чертежа». В этой книге были отмечены все дороги, ведущие в Москву. Теперь в нее занесли и путь в новые города — Тюмень и Тобольск. Великая река Обь перестала быть краем света.

А в Кремле, в одной из царских палат, чертили карту Руси. Широко простиралась Русская земля — от Северного моря до Каспийского и от Аральского моря до Днестра. Царевич водил пером по карте, и мысль его уносилась далеко: за Каменный пояс — Урал, за великую реку Обь, в сибирские леса и степи...

Так общими силами создавали люди — и в Москве, и в Лондоне, и в Мадриде, и в Лиссабоне — карту земного шара, большой чертеж планеты.