Все мы зачитывались в детстве сказками об Иване-царевиче и о Василисе Прекрасной, о Жар-птице и о Коньке-горбунке, о зверях, которые оборачиваются людьми, и о людях, которые по своей воле превращаются в зверей.

Весь мир, если верить сказке, населен таинственными существами— добрыми и злыми, видимыми и невидимыми. В этом мире надо быть все время настороже, чтобы как-нибудь не навлечь на себя гнев мстительного колдуна или злой ведьмы.

Здесь нельзя доверять своим глазам: безобразная жаба может через мгновение оказаться красавицей, а добрый молодец обернуться чудовищным змеем. Здесь все происходит по своим особенным законам: мертвые оживают, отрубленные головы говорят, утопленницы заманивают в воду рыбаков.

Помните Пушкина:

Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит

Мы почти верим всему этому, пока читаем сказку. Но стоит нам закрыть книгу — и мы сразу же возвращаемся в действительный мир, где нет ни колдунов, ни ведьм, где все можно проверить и объяснить. Как ни увлекательна сказка, мы вряд ли захотели бы жить в сказочном мире, в котором разум бессилен, в котором надо родиться счастливцем, Иваном-царевичем, чтобы не погибнуть при первой же встрече с оборотнем или колдуньей.

А между тем именно таким казался мир нашим предкам. Они не отличали сказочного мира от действительного. Им казалось, что все происходит по доброй или злой воле неведомых сил, которые правят миром.

Когда мы падаем, споткнувшись о камень, мы виним в этом себя, собственную неосторожность.

А первобытный человек обвинил бы в этом не себя, а злого духа, который положил камень на дорогу.

Когда человек умирает от удара кинжалом, мы говорим: человек умер от удара кинжалом.

А первобытный человек сказал бы иначе: человек умер, потому что кинжал, которым его ударили, был заколдован.

Конечно, и теперь еще есть люди, которые верят, что можно заболеть от «дурного глаза», что в понедельник лучше никаких дел не начинать, что заяц, перебежавший дорогу, приносит несчастье.

Мы над такими людьми смеемся. В наше время непростительно быть суеверным, потому что вера в неведомые силы возникает там, где нет знания. Она, как паутина, заводится в темных углах.

Но не будем смеяться над нашими предками, которые верили в колдунов и духов. Они старались объяснить все, что происходило вокруг. Но они слишком мало знали, чтобы найти правильное объяснение.

В таком же положении находятся и сейчас австралийские и африканские племена, которым колонизаторы не дают выбраться из нищеты, темноты, отсталости.

Мудрено ли, что у этих племен до сих пор сохранились суеверия и предрассудки людей каменного века.

По словам одного путешественника по Африке, «в Лоанго все прибрежное население может взволноваться при виде парусника с новыми снастями или парохода, у которого больше труб, чем у других судов. Непромокаемый плащ, странная шляпа, кресло-качалка, какой-нибудь невиданный инструмент способны вызвать у туземцев наихудшие подозрения».

Всякая необычайная вещь кажется туземцам орудием волшебства.

Опыт подсказывает им, что все вещи на свете как-то связаны между собой. Но, не зная, в чем эта связь, люди по-прежнему продолжают верить в магическое, волшебное действие одних вещей на другие.

Чтобы избавиться от чар, думают они, надо надеть на себя талисман — какое-нибудь ожерелье из зубов крокодила или браслет из волос, растущих на кончике слоновьего хвоста. Талисман— это сторож, который охраняет от беды всякого, кто его носит.

Первобытные люди не больше знали о мире, чем туземцы из Лоанго.

И, вероятно, они также верили в магию, в волшебство, в колдовство. Об этом говорят талисманы, которые находят при раскопках, об этом говорят магические рисунки в глубине пещер.