Советский историк С. П. Толстов рассказывает в своей книге «Древний Хорезм» о домах-крепостях, развалины которых он нашел среди песков Средней Азии.

Это были сооружения, напоминавшие по величине скорее город, чем дом.

Мощные глиняные стены длиной в несколько километров ограждали с четырех сторон огромную пустую площадь. Люди, составлявшие общину, жили внутри стен — в сводчатых коридорах с маленькими окнами в потолке.

С первого взгляда казалось непонятным, почему тысячи людей ютились в тесных полутемных коридорах, а площадь посредине оставалась пустой.

Толстов дает этому простое объяснение. Для хорезмийцев тех времен главным богатством был скот. Четырехугольная площадь служила загоном для многочисленных стад, а стены с бойницами и сторожевыми башнями защищали это богатство от вражеского нашествия.

Когда нападал враг, все жители дома-крепости занимали места у бойниц и засыпали неприятельских воинов стрелами.

Но богатство, которое они сообща защищали, уже не было общим богатством. Все здесь были в родстве между собой. Но у некоторых семейств было больше овец, быков и коней, чем у других.

Древние легенды свидетельствуют, что слово «богатый» уже тогда появилось в языке. Говорили не просто «богатый», а «богатый стадами», «богатый конями».

Каждый новый набег на чужую крепость умножал стада вождей военных дружин, увеличивал расстояние, отделявшее богатого от бедного.

Толстову и его сотрудникам удалось найти среди песков и более поздние дома и города-крепости.

Это была большая и трудная работа, продолжавшаяся много лет. На горбах верблюдов, на автомобилях, на лодках, на самолетах странствовали советские ученые, разыскивая следы давно исчезнувшего мира. Иной раз с горба верблюда или с холма видны были только бугры, одетые серой коркой солончаков. Но стоило подняться над пустыней на самолете — и внизу обнаруживался четкий план стен, улиц, больших общинных домов.

Сравнивая все эти найденные ими дома и города, ученые словно читали книгу о том, как совершался переход от первобытно-общинного к рабовладельческому строю.

Вот дом-шалаш рыболовов около Джанбас-Кала. Здесь нет еще богатых и бедных. Все очаги одинаковы, все люди равны, потому что одинаково бедны. Дом не укреплен. Тут нет богатств, которые надо было бы охранять.

Недалеко от этой стоянки, тоже около Джанбас-Кала, ученые нашли остатки «длинного дома», построенного из глины. В двух коридорах длиной в пятьдесят метров были цепочкой расположены очаги.

Этот дом тоже еще не укреплен.

Но проходят века. Несколько «длинных домов» срастаются между собой, окружая жилой стеной огромный пустой двор.

Таков дом-загон Кюзели-Гыр. Здесь есть уже бойницы в стенах и сторожевые башни. Люди защищают от вражеских набегав свои стада. Но они и сами не прочь напасть на соседей, чтобы поживиться чужим добром. Тут одни семейства богаче других. Но это еще не бросается в глаза археологу, ведущему раскопки. Он догадывается об этом неравенстве, изучая обычаи народов, живущих в других странах и частях света.

Следуюшая ступень — крепость Джанбас-Кала. Четырехугольное пространство внутри стен застроено двумя громадными многокомнатными общинными домами. Между этими двумя домами идет улица к «дому огня». Древний очаг, на котором в шалаше рыболовов горел неугасимый огонь, здесь превратился в храм.

В крепости живет уже не один род, а две группы родов. И каждая группа занимает отдельный дом. Загона здесь нет, потому что главное занятие жителей не скотоводство, а земледелие. Около крепости лежат поля, изрезанные оросительными каналами. Крепость защищает эти поля и каналы от кочевников.

И вот еще более поздняя ступень — крепость Топрак-Кала. Здесь уже не два, а около десятка многокомнатных домов.

Могучие стены с башнями окружают город с четырех сторон. Из ворот гость попадает в город не сразу. Ему приходится сначала пройти через лабиринт, защищающий подступы к входу.

От входа, из конца в конец города, идет главная улица По обеим ее сторонам — большие родовые дома с сотнями комнат, с башенками, с внутренними двориками. Главная улица ведет к «дому огня» и к трехбашенному величественному замку правителя города.

От всего этого остались сейчас только развалины, занесенные местами песком и глиной. И нашим ученым пришлось немало поработать, чтобы восстановить облик города.

Находки вознаграждали их за труд. Особенно много интересного было найдено в трехбашенном замке. На стенах парадных комнат сохранились остатки росписи, сделанной руками искусных мастеров. Здесь, среди безлюдной пустыни, ученые увидели на стенах замка словно ожившие картины прошлого: девушку с арфой, сборщицу винограда с корзиной на голове, мужчину в черном кафтане, лошадей, тигров, фазанов. Нашли и обломки статуй, тоже сделанных с большим мастерством.

Все в замке говорило о том, что его владельцы превосходили богатством и знатностью остальных жителей города.

Да и сам замок, грозно возвышавшийся над другими домами, всем своим видом показывал, что обитатели его — не чета другим.

Здесь жил хорезмшах — властитель города и всей страны — со своей семьей и многочисленными рабами.

Это уже настоящее государство. У властителя города было войско, которое помогало ему держать в повиновении рабов и бедноту, охранять права богатых и знатных семейств, распоряжаться постройкой оросительных каналов. Чтобы построить большой оросительный канал, требовался труд многих тысяч рабов. Не одна крепость, а много крепостей и целое войско охраняли в Хорезме поля, каналы, неукрепленные крестьянские дома.

Так, путешествуя через тысячелетия, ученые собственными глазами увидели, как шалаш превратился в дом, а дом в город, как община равных людей стала рабовладельческим государством.

Большие дома-крепости археологи находили не только в Средней Азии, но и в других местах, где людям нужно было защищать от врага накопленные богатства.