Но вот и на суше начинает чувствоваться приближение льдов.

Шутка ли, Арктика сдвинулась с места и медленно поползла на юг! А от этого сдвинулись с места и поползли на юг тундры и хвойные леса севера.

Тундра пошла войной на тайгу; тайга, отступая, стала теснить лиственные леса.

Началась великая война лесов.

Леса воюют и в наши времена. Ель и осина, например, всегда во вражде. Осина боится тени, а ель не боится.

В еловом лесу осина таится под ногами в виде крошечных побегов: тенистая ель не дает ей ходу. Но когда человек вырубает еловый лес, осина сразу оживает на ярком свету и начинает быстро расти.

Все вокруг быстро меняется. Погибают тенелюбивые мхи, которые росли у подножия елей. Чахнут от утренних заморозков малолетние елочки, не тронутые людьми при порубке, потому что они еще слишком малы. Пока живы были их матери— большие ели, маленьким елочкам хорошо жилось в тени их широких зеленых юбок. Оставшись без защиты от холода, елочки хиреют, перестают расти.

Зато осина празднует победу. Раньше она ловила только те капли света, которые случайно роняла на землю ее соперница— ель„ Но ель вырубили, и осина стала хозяйкой.

И вот на месте темного елового леса возникает сквозной и светлый осиновый лес.

Но время идет. Время — великий работник. Понемногу, незаметно оно перестраивает лесной дом. Все выше поднимаются осины, все теснее смыкаются их верхушки. Тень у их ног, которая была сквозной и редкой вначале, делается все гуще и темнее. Осина осталась победительницей, но для нее в самой победе — гибель.

Никогда не бывало, чтобы человека погубила его собственная тень. А в жизни деревьев это бывает. Под пологом осины оживает ее враг — ель. Теплое одеяло из опавшей листвы не дает земле так сильно остывать. Она покрывается зеленой щеткой маленьких елок. Еще несколько десятков лет, и вершины елок догоняют вершины осин. Лес делается смешанным, пестрым. Светлую зелень осин прорывают остроконечные темные верхушки елей. Ели поднимаются все выше, и вот уже их густая темная хвоя заслоняет от солнца лисгву осин

Тут осине конец. В тени ели она начинает отмирать, сохнуть. Ель вступает в свои права. Еловый лес занимает свое старое место.

Так воюют леса, когда топор человека вмешивается в их жизнь.

Но еще более суровой была война лесов тогда, когда в их жизнь вмешался холод ледникового времени.

Холод губил теплолюбивые деревья и открывал дорогу лесам севера. Сосна, ель и береза повели борьбу с дубом и липой; дуб и липа, отступая, вытеснили из лесов остатки вечнозеленых лавров, магнолий, смоковниц.

На местах, открытых ветру и холоду, теплолюбивым, изнеженным деревьям труднее было удержаться, и они погибали, уступая место завоевателям. Легче было им удержаться там, где местность была гористая.

В каждой котловине, защищенной от ветра, теплолюбивые деревья отсиживались, как в осажденной крепости. Но сверху, с гор, ползли другие ледники, а перед ними шли авангардом горные тундры, горные ели и березы.

Много тысячелетий длилась эта война лесов. Все дальше и дальше на юг отступали теплолюбивые деревья — остатки разбитой армии.

Но что стало со звериным населением тех лесов, которые погибли в борьбе с завоевателями?

Когда в наше время лес погибает от порубки или пожара, одни из его обитателей гибнут вместе с ним, другие успевают уйти. Вместе с вырубленным еловым лесом исчезают и коренные его обитатели: и клест-еловик, и королек, и все прочие.

Там, где стоял их тенистый еловый дом, вырастает новый лесной дом — осиновый. В этом новом доме празднуют новоселье другие птицы, другие звери.

А когда через много лет ель побеждает осину, тот еловый лес, который вырос на месте осинового, опять-таки не остается пустым: его снова заселяют и королек, и клест, и их товарищи.

Лес и гибнет и возрождается не как случайное сочетание растений и животных, а как целый, неделимый мир.

Так было и в ледниковые времена. Вместе с теплолюбивыми лесами исчезли и их обитатели. Не стало больше древнего гигантского слона, ушли на юг носороги и бегемоты, погиб старый враг человека — саблезубый тигр-махайрод.

А вместе с этими гигантами погибло или бежало на юг еще великое множество зверей и птиц.

Да ведь иначе и быть не могло. Каждое животное связано со своим миром, со своим лесом. И когда этот мир стал рушиться, он в своей гибели увлек за собой и многих своих обитателей.

Когда погибали деревья, кустарники и травы, оставались без еды и укрытия животные, которых эти растения кормили и прятали под своим кровом. Но животные, в свою очередь, влекли за собой к гибели других животных — хищников. Ведь когда стало меньше травоядных, стали вымирать от голода и хищники, охотившиеся на травоядных.

Скованные друг с другом «цепями питания», животные и растения гибли все вместе, когда погибал их лес.

Так в старину каторжники — гребцы на галере — тонули вместе с галерой, потому что они были прикованы к ней цепями.

Чтобы как-нибудь уцелеть, зверю надо было порва.ть цепь: начать есть другую еду, переделать свои когти и зубы, отрастить себе длинную шерсть, чтобы спастись от холода. Одним словом, зверю надо было измениться.

А ведь мы знаем, как нелегко зверю измениться. Вспомните историю лошади. Сколько миллионов лет прошло, прежде чем у лошади осталось по одному только пальцу на ноге.

Трудно было южному зверю уцелеть в северном лесу.

А тут еще с севера пришли вместе с лесом его косматые хозяева: шерстистый носорог, мамонт, пещерный лев, пещерный медведь Эти звери чествовали себя в северном лесу как дома.

Одна их шерсть чего стоила: теплая, мохнатая! Мамонту и шерстистому носорогу холод был нипочем, не то что голому южному слону, носорогу и бегемоту.

Некоторые из северных зверей умели защищаться от холода и другим способом: прячась в пещеры.

Да и еду северные звери находили в лесу без труда, потому что это был их лес, их мир.

И вот с этими-то новыми хозяевами надо было еще выдержать борьбу обитателям погибших лесов.

Мудрено ли, что только немногим из них удалось уцелеть!

А человек? Что стало с человеком?

Человек-то, конечно, уцелел, потому что если бы он погиб, вы не читали бы этой книги.

Людям, которые жили в теплых странах, не мудрено было уцелеть, хотя и там климат стал более прохладным.

Хуже пришлось обитателям тех мест, которые испытали на себе весь ужас ледникового нашествия.

Дрожа и щелкая зубами, сбившись в кучу, чтобы согреться и согреть детенышей, встречали они каждый год страшную для них зиму.

Голод, лютые холода и дикие звери грозили людям гибелью.

Если бы люди могли сознавать, что происходит вокруг, им показалось бы, вероятно, что миру наступает конец.