Мал человек, и коротка его жизнь.

Перед ним необъятная ширь пространства и необозримая глубь времени.

Много ли он может пройти, измерить своими маленькими шагами?

И много ли он может сделать за те считанные дни, которые живет на земле?

Но он не один. И в этом его сила.

Когда с холма на холм передают весть, зажигая костры или факелы, она пробегает в несколько часов путь, для которого самому быстрому гонцу понадобилось бы много дней.

Так идет через века и страны, от поколения к поколению, от народа к народу огненная весть о трудах и победах мастеров, мудрецов, героев.

Из тысяч трудов собирается один великий труд, из тысяч шагов — один огромный шаг, из тысяч коротких жизней — одна бесконечная жизнь.

Разве мог бы один человек обойти все дороги, измерить все пути?

Но вот еще в древнем Риме, почти две тысячи лет назад, люди берутся за обмер всей огромной империи. Географы наносят на карту города, землемеры определяют расстояние от города до города.

Тридцать лет идет работа. И наконец возникает длинный свиток, на который нанесены все пути, ведущие в Рим. Каждый город изображен в виде двух маленьких домиков. Каждый зигзаг — это путь от ночлега до ночлега.

Путешественник сразу видит, сколько тысяч шагов и сколько дней пути от Спарты до Аргоса, от Аргоса до Коринфа.

Трудно измерить шагами землю. Еще труднее измерить море.

Как найти в нем дорогу?

Чтобы помочь путешествующим по морю, географ Марин Тирский впервые наносит на карту сетку параллелей и меридианов.

Эти линии существуют только на карте, на море их нет. Но они помогают морякам находить дорогу.

Все шире делается мир...

Еще недавно римляне думали, что никакого острова Британии нет, что все рассказы о нем и даже самое его название— одна лишь праздная выдумка.

И вот Цезарь дважды переправляется с войсками через море на этот несуществующий остров.

Еще недавно римляне считали, что Океан — это граница мира, и хотели сделать его границей Рима.

И вот римский географ Страбон догадывается, что за Океаном есть обитаемая земля. А путешественник Юба сна ряжает корабли и отправляется искать эту землю.

Он открывает в Океане Канарские острова и видит на их берегах кокосовые пальмы. Он видит тучу в виде знамени над вершиной вулкана Тенериф. Он ищет людей на островах, но находит только следы покинутых жилищ. Его встречают лаем собаки, которые по привычке продолжают сторожить опустевшие хижины.

Значит, и здесь, в Океане, есть люди!

А что дальше?

Есть ли земля за этой землей?

Философ Сенека пишет: «Настанет время, когда Океан разорвет свои оковы, и земля откроется на всем протяжении, и за морем окажутся новые страны, и Туле не будет больше краем света».

Так шагают люди по просторам земли.

Их влечет к себе и глубина времени.

Давно уже изобретены солнечные и водяные часы. В Афинах они установлены на Башне ветров. Каждый может узнать, взглянув на башню, который час и какой из восьми ветров дует на море. Но часы не всегда одинаковы. День считают от восхода до захода солнца. Зимой он короче, чем летом, и поэтому зимние часы меньше летних.

Есть у людей и календарь. Еще вавилоняне разделили год на двенадцать месяцев, по тридцать дней в каждом, И еще Фалес из Милета знал, что солнечный год — это триста шестьдесят пять с четвертью дней. Но люди легко теряют дорогу среди дней и недель. Римские жрецы, которым поручено вести счет дням, совсем сбились с толку. В году у них то двенадцать, то тринадцать месяцев. Один год продолжается 355, другой 377 дней. Случается, что первое января бывает пятнадцатого октября; на дворе — лето, а на календаре — зима.

Жрецы сильно отстали и от науки и от солнца.

И вот Цезарь поручает александрийскому астроному Созигену привести в порядок дни и месяцы. Созиген ставит все на место и создает такой календарь, в котором двенадцать месяцев — 365 дней. А чтобы календарь не отставал от солнца, он предлагает добавлять каждые четыре года по одному дню в феврале.

Люди не довольствуются тем, что учатся мерить часы и годы. Они хотят странствовать по времени, хотят знать, что было в далеком прошлом, когда их самих еще не было.

Географ Страбон спрашивает себя: всегда ли земля была такой, как сейчас?

И он отвечает: нет, все меняется. Очертания берегов были когда-то другими. Где стоял город, теперь море. Огонь вулканов поднимал из глубины острова. Так остров Сицилию поднял из глубины огонь Этны.

Страбон старается понять, как возникли материки. Он ищет ключ к Большому миру планеты и находит его в недрах Малого мира. Он рассматривает известняк, из которого построены Гизехские пирамиды, и догадывается, что этот камень сложен из крошечных морских ракушек и улиток. В течение тысяч лет они падали на дно моря, образуя толщу осадков. Морское дно вышло из-под воды и стало сушей...