Немые свидетели — кости древних животных — говорят нам, что живые существа не оставались неизменными на протяжении миллионов лет.

Что же их меняло?

Это было загадкой, пока Чарлз Дарвин не создал свое учение о происхождении видов. Начатую им работу продолжили русские ученые В. О. Ковалевский, К. А. Тимирязев. И теперь, после их великих трудов, нам с вами уже нетрудно понять то, на что наши прадеды не находили ответа.

Каждое живое существо приспособлено к своему месту в мире — к среде, в которой оно живет. Но все на земле меняется: жаркий климат становится холодным, горы возникают там, где были равнины, моря уступают место суше, хвойные леса сменяются лиственными.

Что же происходит с живыми существами, когда все вокруг меняется?

Они тоже становятся другими.

Но в какую сторону измениться, это не в их власти. Слон не может отказаться от растительной пищи и перейти на мясную. Медведь не может сказать: «Мне жарко»,— и снять с себя шубу.

Живые существа меняются не по своей воле. Они делаются другими, потому что им приходится питаться по-новому, жить по-новому. И эти перемены, которые с ними происходят, не всегда для них полезны и выгодны.

Нередко в новых, непривычных условиях животные или растения начинают хиреть, не получая того, что им надо, что получали все их предки.

Они голодают и мерзнут или, наоборот, страдают от непривычной жары, от засухи. Они легко делаются добычей врагов. Их дети рождаются и растут еще более неудачливыми, неприспособленными к жизни. И дело кончается тем, что эти животные или растения погибают, не выдержав перемен.

Но случается и другое: живое существо меняется так, что это оказывается для него полезным, а не вредным. Такие полезные изменения при подходящих условиях передаются по наследству потомству, накапливаются, усиливаются, закрепляются.

Смотришь, потомки уже не похожи на предков. Их природа стала другой, им уже подходит то, что предкам не подходило. Они приспособились, приладились к новым условиям жизни. Произошел как бы отбор: неприспособленные погибли, приспособленные выжили.

Тимирязев приводит такой пример. Земляную грушу перенесли в горы. На равнине у нее был высокий стебель и разбросанные листья. А в горах она превратилась в приземистое растение с ветвями, прижатыми к земле.

Изменение это произошло оттого, что земляная груша попала в другие условия — ведь в горах и климат и почва ке такие, как внизу. И это изменение оказалось полезным для земляной груши. Ей легче стало прятаться под снегом от мороза, от холодного ветра.

В истории Земли можно найти много примеров тому, как перемена условий жизни изменяла и природу живых существ.

Взять хотя бы превращение рыб в земноводных.

Дело происходило в мелководных, высыхающих морях и озерах. Те рыбы, которые не могли приспособиться к жизни в пересыхающих водоемах, гибли, их оставалось все меньше и меньше. А выживали только такие, которые умели подолгу обходиться без воды. Они забирались в ил во время засухи или доползали до ближайшей лужицы, двигая плавниками, как лапами.

Жизнь отбирала каждое маленькое изменение тела, которое могло пригодиться на суше. Плавательный пузырь понемногу превращался в легкие. Из парных плавников развивались ноги.

Так наследственность, изменчивость и отбор прилаживали обитателей воды к жизни на суше.

Благодаря изменчивости новые условия существования изменяли плавники, плавательный пузырь, все тело рыбы.

Отбор сохранял только полезные изменения, а вредные отсеивал.

Наследственность передавала эти полезные изменения дальше — потомству, накапливала и закрепляла их.

Еще поучительнее история лошади, изученная В. О. Ковалевским.

Сейчас и поверить трудно, что лошадь произошла от маленького зверька, который пробирался когда-то по лесной чаще, ловко перелезая через упавшие стволы. У зверька этого были не копыта, как у лошади, а когти на пятипалых лапах. Этими когтями удобно было цепляться за все неровности лесной почвы.

Но леса редели, уступая место степям. Все чаще и чаще приходилось лесным предкам лошади выходить на открытые поляны. В случае опасности там негде было спрятаться. Там надо было спасаться бегством. Игру в прятки заменяла на открытом месте игра в пятнашки. Эта игра плохо кончалась для многих из лесных зверьков. Удавалось уцелеть, убежать от хищников только самым быстроногим и длинноногим.

Жизнь и здесь вела отбор: выискивала и оставляла все, что могло пригодиться для быстрого бега, а все, что не годилось, отбрасывала.

При этой проверке, которой жизнь подвергла предков лошади, оказалось, что для быстрого бега им не нужно иметь много пальцев на ноге: достаточно одного пальца, но зато крепкого, твердого. И вот появляются сначала трехпалые, а потом однопалые лошади. У нашей теперешней лошади всего лишь один палец на ноге, с твердым копытом.

В степи менялись не только ноги, менялся весь облик лошади. Взять хотя бы шею. Если бы ноги удлинялись, а шея оставалась короткой, дело кончилось бы тем, что лошадь не могла бы достать траву у себя под ногами. Этого не произошло, потому что жизнь забраковывала короткошеих, так же как и коротконогих.

А зубы? Они тоже менялись. В степи лошадям пришлось перейти на грубый, жесткий корм, который надо было перетирать зубами. Вот и вышло так, что и зубы стали другими. У теперешних лошадей зубы — жернова, зубы — терки, которые хорошо перетирают не только жесткую траву, но и солому.

На всю эту громадную работу по отбору и изменению ног, шей, зубов ушло немало времени — целых пятьдесят миллионов лет. А сколько потрачено было при этом живого материала!

Значит, стены, отделяющие море от суши, лес от степи,— это не вечные стены. Моря высыхают или заливают сушу. Степи превращаются в пустыни. Обитатели моря выбираются на берег. Жители лесов превращаются в жителей степей. Но как трудно животному выйти из своего мирка, порвать цепи, которыми оно связано с окружающей его природой! И даже порвав цепи, оно все-таки не делается свободным.

Из одной невидимой клетки оно попадает в другую. Выйдя из леса в степь, лошадь перестала быть лесным животным, но зато стала степным. Выбравшись на сушу, рыбы отрезали себе обратный путь в море. Чтобы вернуться в море, им нужно было бы снова измениться. Так оно и было с теми животными суши, которые вернулись в море. У них ноги превратились в ласты, в плавники. Киту, например, пришлось так «орыбиться», что несведущие люди называют его «кит-рыба», хотя он на рыбу похож только по внешности и по образу жизни.